Кто-нибудь скажет, что худшего времени для подобного начинания и найти сложно.
Искать помощников и единомышленников в то время, как люди обеспокоены здоровьем своих близких, когда чудесная наша экономика летит в глубокие тартарары, возможно, не самая лучшая идея. Признаться честно, я и сам не надеюсь на широкий отклик. А учитывая тот факт, что мои способности в области краудфандинга, равно как и мои возможности полноценного присутствия в социальных сетях со всеми вытекающими оставляют желать лучшего, то воздушные замки и вовсе не стоит строить.
И тем не менее, вспоминая Рэндла Макмерфи, я хотя бы попытаюсь. Таблетки от миссис Рэдчет штука, безусловно, успокаивающая, но есть, как известно, “один нюанс”.
Была когда-то такая страна Россия, в ней жили Пушкин и Тарковский, Фиорованти и Солари, Рублев и Врубель, Чайковский и Рахманинов, Достоевский и Шаламов, и… безымянные зодчие Севера, оставившие нам в наследство свидетельство культуры той самой ушедшей России. Ни много ни мало тысячи изысканных храмов и гражданских строений, которых в последнее время остались десятки.
Последние годы прошлись по той России катком. Уникальные Кондопога и Лядины сгорели едва вчера, Лядины, те вообще сгорели на моих глазах, в Пасху 2013 года. А до них сколько красоты ушло в небытие, и не перечислить.
На днях в мир иной ушел и Дмитрий Соколов, один из тех, кто жизнь свою положил за сохранение памяти о той России. Реставратор, чье имя будут помнить наряду с именем Ополовникова.
И двадцать лет прошло, как мы с друзьями взялись за восстановление утраченного храма в Колодозере. Сейчас, по прошествии времени, то кажется уже как будто не-бывшим, не-возможным, как будто в ином времени, на иной земле. Из тех, кто делал то дело, многих уж нет в живых. И взрослых, и детей. Время не щадит никого. А храм стоит. Храм, в котором служил Аркадий Шлыков. И лес вокруг, посаженный Мишей Скуридиным.
Мы не все успели, но есть еще время успеть.
Если бы я не был убежден, что эстетика – мать этики, подобно Бродскому, я бы и шага в сторону той России не сделал. Пусть помирает. Но: “чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее – хотя, возможно, и не счастливее.” Да-да, это из разряда “красота спасет мир” князя Мышкина, только сотней лет позже.
Здесь нет никакой романтики, нет никакого умиления былыми эпохами, нет желания приукрасить наше прошлое, - варварство и свинство было всегда. Отчего ж оно такое яркое нынче пусть ВЦИОМ разбирается.
Так вот, двадцать лет спустя мушкетеры собираются снова. Даром что ли Петрозаводск побратим Ла-Рошели?!
Есть в нашей деревне памятник деревянного зодчества XVIII века - торговые ряды как раз перед тем самым храмом. Уникальные, единственные в России. Наполовину сгнившие, но еще мистически держащиеся. Когда-то Колодозерский погост обрисовывал Суслов, фотографировал Билибин (да, тот самый, на иллюстрациях которого к сказкам мы все выросли!), а Ушаков включал в учебник по истории русской архитектуры. Только вот еще немного, и включать будет нечего.
Так вот, последние два года работал над тем, чтобы сделать восстановление этого памятника возможным. Мне помогли. И Андрей Бодэ, архитектор-реставратор, сделавший со своими студентами проект противоаварийных работ, и Юлия Алипова, заведующая в минкульте Карелии охраной памятников деревянного зодчества, - за что этим неравнодушным людям большое спасибо!
Чтобы было где жить плотникам, подремонтировал дом, сложил своими руками печь, заготовил минувшей зимой лес, получил разрешение министерства культуры.
А теперь мне нужно три миллиона. На самом деле больше, но если будет три миллиона, то уже точно все получится. На материалы, на работу реставраторов, на всевозможные overheads. Учитывая продолжительность работ, миллион в год.
А работать мы уже начали.